– Не восхотелось, – ответил Олег с досадой. – Надо! ВонМраку вроде бы то потешиться в драке, то размяться, то кровавый пир длячужаков, но сейчас и он твердит, что драться хорошо на праздники, а не вгорящем доме… Не скалься. Ты привык, а мы – из Леса. Нам любая неправда глазарежет, а тут весь мир несправедлив!

Таргитай жадно вслушивался в жаркую речь обычнонемногословного волхва. Мрак слабо шелохнул рукой, приоткрыл глаза.Кровоподтеки даже не побледнели, но опухоль спала, оборотень обвел взглядомпомещение, с трудом повернул голову.

– Герои, – сказал ворон задумчиво. – Вас столько гибнет, авы откуда-то снова и снова… Легче погани, но даже погань лезет в герои, дабынедоедать, недосыпать, срываться с высоких башен, тонуть в седых океанах… Гм,странными создал нас Род. Боги и звери проще.

– Я знаю, – донесся слабый сиплый голос. – Я – волк. Новолки и люди бьются за свою стаю. Аристей, я не спрашиваю, почему ты, самыймудрый на свете, не стал царем. Не спрашиваю, почему не в золоте. Мы на неготоже положили… Но как одолеть злых богов?

Ворон долго смотрел на троих измученных людей. Глаза у всехстрогие, вопрошающие. Он и раньше встречал героев: доблестных, отважных,великих, победоносных, но подобных узрел впервые. Вместо того чтобы гордитьсявеличайшим из подвигов – втроем разнесли вдрызг могучее киммерийское царство! –опускают очи долу: что их личная слава? Для всей человеческой стаи перемен клучшему не стало.

– Не знаю, – прокаркал он наконец. – В самом деле не знаю.Но даже если бы… Нет-нет, сказал бы! Дело в том, что Яйцо, которое взяли всвоей деревне… Да, все было предусмотрено, рассчитано. Это вы думали, что сами…Словом, вы сумели взять Яйцо из такого места, куда боялись заглядывать дажебоги. Зато они, пока вы хлопали ушами, взяли у вас Яйцо еще тепленькое…

Лица невров темнели. Бесстрастный голос ворона стал почтисочувствующим:

– Ваше вмешательство в дела богов привело к тому, что Яйцопокинуло свое убежище и скоро будет разбито. Вы не виноваты, вы не знали… Ноэтот мир скоро исчезнет.

Голова Мрака со стуком упала на пол. В глазах Таргитаяпотемнело. В груди заболело с такой силой, словно ему ее разодрали и вонзили всердце острые зубы.

Олег только пошатнулся, зеленые, как молодая трава, глазасмотрели в упор.

– Уже догадывались… только боялись признаться… а теперьвидим, мы только и делаем, что сами творим Зло. Потому что много отваги и ещебольше – силы? Или силы больше, чем отваги?

Ворон смотрел с глубоким сочувствием. Таргитай с трудомвыдавил через перехваченное горем горло:

– Потому что мы дурные. Да?

– Дурным нельзя слезать с печи, – проговорил Олег сдавленно.– Шнурки завязать не умеем, а туда же – вершить суд. Сопли до полу, а царстваразметывать беремся… Не зря боги всю нашу деревню загнали в самый темный лес.Нас не то что в мир, даже на околицу нельзя, чтобы невинных зверей не пугали.

Мрак сел, привалившись спиной к стене. Вид оборотня страшен,но еще страшнее запавшие глаза, где полыхал красный огонь.

– Что с Яйцом? – потребовал он сиплым голосом. – Кто егоможет разбить?

Ворон покачал головой:

– Разобьют через семь дней. Все предопределено сызначалавремен. Не страдай, вы только исполнили высшую волю. Все в мире идет поначертанию бога богов – Рода.

Мрак хмурился. Таргитай смотрел отчаянно. Олег сказал сгоречью:

– За нас решат, а мы ни при чем… Увы, нам с детства недавали прятать головы под одеяла. Мы отвечаем за все – такова горькая правда.Аристей, ты же человек! Что можно сделать?

– Ничего.

– Аристей!

– Трое самых сильных на свете сойдутся у Яйца. Их ничто иникто остановить не может. Так предусмотрено Родом… еще в самом Начале.

– И никто даже не попытается?

– Вы герои, но даже у вас нет ни сил, ни времени. Яйцоразобьют через семь дней! Проживите эти дни… в свое удовольствие.

– А ты?

– Я видел, как горы рассыпаются в песок, как на местеокеанов появляются пустыни, как от пары беглых разбойников возникают могучиецарства, как они же бесследно рассыпаются. Как на смену приходят новые народы,исчезают, снова приходят! Я видел все. Только смерть еще не видел. Хотькакая-то новизна.

Голос самого древнего мудреца становился все тише. Головаупала на грудь, он задумался или задремал, забыл о пришельцах в своем доме.Олег вытащил что-то крохотное из-за пазухи, положил на середину ладони. Тамвспыхнуло, запахло паленым.

Таргитай дергался, открывал и закрывал рот, умоляющеесмотрел на Аристея и Олега.

Мрак с усилием поднялся. Свирепый огонь в глазах сменилсягрозным весельем. Голос стал громче:

– Ты прав. Оставшиеся дни надо прожить в свое удовольствие…А разве для настоящего мужчины может быть удовольствие выше, чем попытатьсяизменить судьбу всего мира?

Ворон медленно поднял голову:

– А, это вы, лесные герои… Что вы хотите?

– Аристей, ты можешь нам подсказать…

Ворон смотрел с недоумением, словно увидел их впервые.

– Подсказать?.. Ах да… Но в этом мире ничего так неделается. Сперва послужите, как установлено Мировым Законом. Когда выполнитетри моих повеления…

– Что?

– Ну, добудете для меня волшебную мазь, запертую могучимволхвом в глубине Рипейских гор. Потом спуститесь на дно морское зачародейскими гуслями. А когда и гусли будут при вас, останется лишь сокрушитьПурушу. Этот четверорукий был сотворен первым среди людей. Род тогда еще нерешил, каким быть новому племени, потому Пуруша получился наполовину бог,наполовину человек… а вдобавок многое еще.

Олег и Таргитай смотрели ошалело. Мрак горько засмеялся:

– Мудрый, ты где живешь? А время у тебя есть? Да и куда тебегусли? За версту видно, что из тебя гусляр, как из Олега танцор.

Таргитай втянул голову в плечи. Ворон на миг стал страшен,как сама смерть, даже воздух загорелся вокруг него. Внезапно мудрец с шумомвыпустил воздух, сказал обычным голосом:

– Какой сейчас покон, какие заповеди магов? Теперь всерухнуло. Словом, только Род знает ответы на все вопросы. Но от себя добавлю,что сила любого удесятерится, ежели добудет хоть песчинку от Первоскорлупы.

– Из которой этот мир?

– И мы тоже.

– Но как ее добыть? И разве она еще осталась?

Ворон сказал равнодушно: